Скандал, восторг, сотни публикаций, тысячи репостов и комментариев, резонанс мирового масштаба, бронза RJF 2014, потенциал Канн, суд, оскорбленные чувства потомков, штраф в сотню тысяч Евро...Ни одна центральноазиатская реклама, ни одно агентство за всю историю рекламы региона не создавали подобных прецедентов. Конечно вы уже поняли, что речь идет о постере "Курмангазы-Пушкина", который уже прочно занял свое место в истории не только рекламы, но и общественных событий в нашем регионе.
Мы много писали об этом кейсе, выражали свое мнение, обсуждали. На этот раз представляем вашему вниманию беседу с одним из авторов, Романом (бывший креативный директор Havas), которого выдернули в середине его отпуска на хуторе в Украине, спустя почти год после всех событий.
AdAsia: Прошло определенное количество времени. Твое видение ситуации как-то поменялось? Ты не жалеешь, что эта работа увидела свет и принесла вам определенные проблемы?
Роман: Мне кажется, что Курмангазы/Пушкина уже стал классикой средеазиатской рекламы, примером локального креатива, построенного на локальном инсайте, что вызвал небывалый резонанс в мире. Это пример того, что реклама созданная в регионе может быть актуальной вызовам времени, глобальной и влиятельной. Безусловно, мы гордимся тем, что сделали.
AdAsia: Расскажи о том, что было после решения суда (с консерваторией). Был фандрайзинг, были какие-то отзывы, обсуждения. Как ты считаешь, мог ли рынок, коллеги или кто-то еще вам тогда помочь, и что НЕ было сделано?
Роман: Мы пытались организовать сбор средств на оплату издержек и услуг юристов. Кое-что собрали. Спасибо всем знакомым и незнакомым людям, что не остались в стороне и проявили солидарность. К сожалению индустрия руководствуется не солидарностью, а страхом. Поэтому поддержки как таковой не было. Никто не вышел на протест против притеснения свободы творчества и слова, почти никто не возмутился грубым изнасилованием законодательства. Страх.
AdAsia: А что стало с клубом?
Роман: Насколько я знаю, у них все нормально. Все знают его адрес. Поток посетителей возрос в разы.
AdAsia: Чего еще общественность не знает об этой работе и ситуации вокруг нее, о чем бы ты мог рассказать?
Роман: Общественность знает все. Мы никогда не скрывали ни деталей дела, ни его подоплеки.
AdAsia: Почему работа не была подана на международные фестивали?
Роман: Сами понимаете, с системой, которая не на шутку взбрыкнула, шутки плохи. Понятно, что у руководства есть желание замять скандал и свести всю историю на нет. А с другой стороны работа перешагнула рамки индустрии, став не просто заметным рекламным кейсом, но и социально-культурным феноменом, а также индикатором зрелости общества и адекватности власти.
AdAsia: Расскажи, чем занимаетесь сейчас
Роман: Мы с нашими семьями купаемся, собираем грибы, едим жареное мясо и пьем отличный домашний самогон на хуторе в одном из самых красивых мест Украины.
AdAsia: Какие планы?
Роман: Краткосрочные: похмелиться, потом пойти на речку, вернувшись, написать рассказ. Среднесрочные: определиться с тем, что и где делать дальше. Напишите, что мы рассматриваем предложения. Мы их действительно рассматриваем.
AdAsia: В этой ситуации есть какой-то урок, кому бы то ни было? Что ты вообще думаешь, надо ли молодым креативщикам делать резонансные работы, способны ли они менять общество?
Роман: Не бояться и делать.
AdAsia: Что ты думаешь о рынке рекламы в регионе?
Роман: Рынок по факту не может быть очень интересным. Все дело в свободе. Любой большой бизнес тут уязвим и зависим от власти. Это накладывает отпечаток на весь рынок и на индустрию рекламы в частности. Любая компания так или иначе повторяет модель государственного устройства, где есть место самодурству, микроменеджменту, предвзятости, лести и страху, но слишком мало профессионализма, прогресса и смелости. Цензура и самоцензура, как наиболее липкое и гадкое проявление страха, выдавливают большинство интересных решений в стол, потому что все, что выбивается из ряда, может представлять опасность. Это старый пруд, в котором лениво жуют свой корм карпы. Запустить сюда щук? Нет, лучше пусть и дальше гниет, покрываясь тиной.
AdAsia: Твое отношение к Казахстану изменилось как-то?
Роман: Конечно изменилось! Раньше до своего приезда в Казахстан, я воспринимал ее далекой интересной страной с милыми хорошими людьми. Сейчас, прожив здесь два с половиной года, могу сказать, что люблю Казахстан и тех милых хороших людей, что живут тут, и ненавижу престарелую клептократию и агрессивную трусливую массу, что норовят утопить страну в совковых клише и мусульманских догмах. Я хочу, чтобы Казахстан был светлым, светским, приветливым, свободным. Я хочу, чтобы люди в нем были гражданами и не боялись выражать свое мнение. Я хочу, чтобы они видели свои перспективы внутри страны и даже не задумывались об эмиграции. Пока, к сожалению, уезжают лучшие, а остаются мрачные.
AdAsia: Твой посыл креативщикам, коллегам
- Нормальные ребята, уверен, сами разберутся и вполне себе обойдутся и без моих посылов, а всяких уродов я с удовольствием посылаю на х.. и желаю им разбить свои тупые бошки о мониторы. Так будет лучше для человечества.